Главная страница.

Первым пророком единобожия в истории человечества был Заратуштра. По поводу времени и места его жизни древними авторами высказывались очень разные мнения. Греческие историки утверждали, что он жил за 5000 лет до Троянской войны, поздние зороастрийские и мусульманские – за 300 лет до Александра Македонского. По мнению крупнейшего современного русского ираниста И.М. Стеблин-Каменского, «время и место его деятельности осторожнее всего было бы наметить так: рубеж II-I тыс. до н.э., предгорные области Центральной Азии в самом широком понимании (от Южного Урала до Саяно-Алтая, включая, разумеется, и собственно средне-азиатские: Тянь-Шань, Памиро-Алай, Гиндукуш, Копетдаг и т.д.)» (Гаты Заратуштры. Вступление, стихотворный перевод с авестийского и комментарии И.М. Стеблин-Каменского // Вестник древней истории. № 2. 2000. С. 291). Однако указанная датировка представляется слишком поздней. Язык поэтических проповедей Заратуштры – Гат (слово того же корня, что и русское «гадать») чрезвычайно архаичен и близок к языку священной книги индоариев Ригведы, начало составления которой относится к середине II тысячелетия до Р.Х. Поэтому более обоснованной выглядит точка зрения Мэри Бойс – крупнейшего западного специалиста по зороастризму, высказанная ею в ряде исследований:

«С языковой точки зрения Гаты выглядят очень древними, сравнимыми по древности с Ригведой, сочинение которой, как полагают, могло начаться около 1700 г. до н.э. Столь же архаична и картина мира, лежащая в основе богословия Заратуштры, а свои образы он черпает из древней пастушеской традиции своего народа, которая подвергалась постепенным изменениям по мере оседания этого народа на землю. В отсутствие надёжных внешних свидетельств, таким образом, представляется естественным заключить, что пророк жил где-то, скажем, между 1400 и 1000 г. до н.э., когда его народ всё ещё обитал на севере Средней Азии перед тем, как двинуться на юг и поселиться в Хорезме» (Mary Boyce. A History of Zoroastrianism. Vol. 1. Leiden/Koeln. 1975. P. 190).

«В первом томе этой истории были собраны свидетельства, предполагающие, что Заратуштра жил в бурные времена иранского героического века, когда его народ был одним из многочисленных иранских племён, населявших южнорусские степи. Этот период в целом совпадает с иранским бронзовым веком, продолжавшимся с 1700 по 1000 г. до н.э. Дальнейшие размышления привели автора к заключению о том, что собственное племя Заратуштры должно было в это эпоху иметь культуру в основном всё ещё каменного века, по крайней мере, в формативные годы пророка… Подобные соображения не позволяют установить дату Заратуштры с большей точностью, потому что использование бронзы, по всей видимости, распространялось среди иранцев так же беспорядочно, как впоследствии распространялось и использование железа. Однако при этом представляется определённым, что Заратуштра должен был жить до эпохи великих миграций, когда одна иранская волна за другой во главе, надо думать, с хорошо вооружёнными отрядами воинов, уходила из степей на юг, чтобы завоевать и заселить землю, ныне именуемую Ираном, то есть, по всей видимости, до 1200 г. до н.э.» (Mary Boyce. A History of Zoroastrianism. Vol. 2. Leiden/Koeln. 1982. P. 1, 3).

«Наиболее вероятной датировкой самого пророка и рождения иранской апокалиптики является период между 1400 и 1200 гг. до н.э.» (Mary Boyce. On the Antiquity of Zoroastrian Apocalyptic // Bulletin of the School of Oriental and African Studies. University of London. Vol. 37, part 1. 1984. P. 57, 73-75).

«Исходя из содержания и языка сложенных Зороастром гимнов, теперь установлено, что в действительности он жил в азиатских степях к востоку от Волги… Можно, таким образом, осмелиться лишь предположить, что Зороастр жил между 1500 и 1200 гг. до н.э.» (Мэри Бойс. Зороастрийцы. Верования и обычаи. М., 1988. С. 3, 27).

Что касается родины Заратуштры, то ее зороастрийская традиция помещает в стране Арьяна Вэджа («Арийский Простор») (Яшт 9.25). Первоначально этим именем обозначалась полярная прародина ариев. Применительно же ко времени жизни Пророка ее надлежит отождествлять со степной областью к югу от Уральских гор (само название которых хранит память об ариях). Прародина индо-иранских ариев находилась в области андроновской археологической культуры бронзового века, распространенной во втором тысячелетии до Р.Х. на огромной степной территории от Волги на западе до Минусинской котловины на востоке. Именно на алакульском этапе андроновской культуры (15-12 вв. до Р.Х.) археология впервые фиксирует признаки появления зороастрийских ритуалов – захоронения в каменных ящиках-цистах, призванные предотвратить осквернение земли, воды и огня мертвым телом (подобный способ захоронения считался допустимым в зороастризме и впоследствии, наряду с обычным выставлением тел в «башнях молчания» – дахмах).

С описания Арийского Простора начинается 1-я глава (так называемая «Географическая поэма») авестийской книги «Видевдат»: «Сказал Ахура Мазда Спитамиду Заратуштре: – Я, Я, о Спитамид Заратуштра, превратил безрадостное место в мирный край. В качестве первой из лучших местностей и стран создал Я, Ахура Мазда, Арьяна Вэджу у прекрасной [реки] Датия. Но там создал злокозненный Ангхро Майнью в качестве бича страны (выводок) рыжеватых змей и ниспосланную бесами зиму. Там десять зимних месяцев и два летних месяца, и они холодны – для воды, холодны – для земли, холодны – для растений, и это – середина зимы и сердцевина зимы, – а на исходе зимы – чрезвычайные паводки».

Впоследствии, по мере продвижения арийских племен на юг, имя Арьяна Вэджи переносилось на другие занимаемые ими земли. Этот процесс хорошо засвидетельствован для многих древнеарийских географических названий. Например, Волга именуется по-ирански Ра еще на карте Клавдия Птолемея (2 в. от Р.Х.). В то же время в Ригведе вариант того же имени Раса применяется к притоку Инда или вообще к мифической небесной реке (Ригведа 10, 75). Память о реальной Волге хранит образ иранской Ранхи, в водах которой водится рыба кара (осетр) (Яшт 14, 29), у истоков которой сильные морозы (Видевдат 1, 20) и чье воплощение Харахвати Ардви Сура (санскритская Сарасвати – «обладательница вод») носит шубу из шкур 300 бобрих (Яшт 5, 129). Ранха стекает с вершины Хукарья (гора Иремель на Южном Урале – в древности истоком Волги считали реку Белая) гор Хара Березайти (Урал) и впадает в море Ворукаша (Каспийское) «тысячью протоков и тысячью озер» (Яшты 5 и 12). Примечательно также и смысловое сходство русского названия Волга («влага») и индо-иранского Раса-Ранха-Ра («роса»).

Еще одним именем, которым в зороастрийской традиции называется родина Заратуштры, является Хванирата, что по-авестийски означает «Страна поющих колесниц». Колесница (по-ирански рата) была изобретена индо-иранскими племенами андроновской культуры. Самые ранние находки колесниц в андроновских захоронениях относятся ко времени около 2000 г. до Р.Х. Именно колесница стала тем средством быстрого передвижения и грозным оружием, благодаря которому андроновские арии смогли завоевать земли нынешних Средней Азии, Ирана и Индии.

Итак, живший примерно в середине 2-го тысячелетия до Р.Х. где-то в степях к югу от Урала Заратуштра был, как он сам говорит о себе в Гатах, заотаром (священнослужителем) и мантраном (пророком, произносящим вдохновенные изречения-мантры). Дозаратуштровская религия иранских ариев представляла собой политеизм, в котором явственно проступали признаки нового религиозного сознания, готовящегося к принятию откровения о Едином Боге. Наряду с такими очевидно природными божествами, как боги неба Асман, земли Зам, солнца Хвар, луны Мах или ветра Вата и Вайу, иранцы до Заратуштры почитали Митру и Варуну, которые, хотя и связывались с определенными природными стихиями (Митра – с огнем, Варуна – с водой), олицетворяли отвлеченные понятия верности и истины. Оба они выделялись из общего ряда древнеиранских божеств и именовались ахурами. Слово ахура (родственное индоарийскому асура и германскому ас) происходит от авестийского слова анху («жизнь, существование») и суффикса обладания ра и означает, таким образом, «обладающий существованием» или «сущий».

Третьим божеством, к которому применялось такое же определение, был Мазда («Мудрость»). Однако уже до Заратуштры иранцы ставили Ахура Мазду гораздо выше Митры и Варуны и не связывали его ни с какими природными явлениями, почитая в нем одну лишь премудрость, руководящую как божествами, так и людьми. Три названных великих божества считались охранителями закона мироздания, который по-авестийски назывался аша, а по-индоарийски рта. В это понятие древние арии включали как естественный порядок вещей (движение солнца, смену времен года и т.д.), так и нравственные правила поведения человека, поэтому оно может переводиться целым рядом слов, в том числе как «порядок», «истина», «справедливость», «праведность» и т.д. Один из гимнов Ригведы, которая именует иранского Мазду Асурой, говорит о младших божествах: «Вы заставляете идти дождь с неба по божественной власти Асуры… вы оба защищаете свои законы по божественной власти Асуры. По истине-рта вы правите миром» (Ригведа, 5, 63, 7). Противоположность истины, ложь, авестийские иранцы называли словом друдж (в индоарийском – друх). Все люди в зависимости от своих действий делились на ашаванов (приверженцев аши) и друджвантов (приверженцев друджа).

Основу культа древних иранцев составляли жертвоприношения в виде возлияний (по-авестийски заотра), происходившие во время ежедневного богослужения (по-авестийски ясна). Двумя основными объектами жертвенного культа были огонь и вода. Жертва огню приносилась дровами, благовониями и животным жиром (впоследствии маслом). Жир для заотры огню брался от жертвоприношений быков или овец, а мясо жертвенных животных после совершения богослужения делили между священниками и молящимися. Возлияния воде также состояли из трех элементов – молока, листьев и сока, полученного путем истолчения стеблей растения хаома. Какое именно растение именовалось словом хаома, означающим буквально «выжимаемое» (и родственным русскому слову «сок»), неизвестно. Одни исследователи видят в нем эфедру, другие мухомор, третьи коноплю и т.д. Определенно то, что оно производило на употреблявших его экстатическое воздействие и, в частности, вызывало в их сознании «совмещение в хаоме ипостасей бога, <…> жреца, приносящего ему жертву, и самой жертвы» (В.Н. Топоров. Хаома // Мифы народов мира. Т. 2. С. 579).

Кроме того, что Заратуштра был священником-заотаром и пророком-мантраном, он сам называет себя в Гатах ваэдэмна, т.е. «ведающим», что вполне согласуется с зороастрийским преданием о том, что Пророк провел многие годы, скитаясь в поисках истины. По достижении тридцати лет ему было явлено Божественное Откровение. Сам Заратуштра говорит об этом в одной из Гат (Ясна 43) так:

43.6. И со Святым
Твоим пришёл Ты Духом,
О Мазда, с Властью
и с той Мыслию Благой,
Деяньями
мир Истины умножишь,
Чей приговор
глашает Здравомыслье
Ума того,
никто что не обманет.

43.7. Святым Тебя,
Ахура, мыслю, Мазда,
Когда меня
Благой достиг Ты Мыслью
И вопросил:
Ты кто? От чьих ты будешь?
Какого дня
узнал ты откровенья
О житии
и о самом себе?

43.8. Я отвечал:
Во-первых, Заратуштра!
Я – истинно
враждебен всем мерзавцам,
Но праведным
поддержкой стану мощной,
Когда потом
достигну полновластья, –
Пока ж Тебя,
о Мазда, прославляю.

43.9. Святым Тебя,
Ахура, мыслю, Мазда,
Когда меня
Благой достиг Ты Мыслью.
И на вопрос:
Кому служить ты хочешь?
Ответил так:
Огонь Твой почитаю
По Истине,
покуда мыслить буду.

43.10. Ты покажи
мне Истину, чтобы воззвал –
И вместе с ней
пришёл бы к Здравомыслью,
И нас спроси,
о чём Тебя просили б,
Чтобы и Ты
таким же стал могучим,
Если Тебе
возможно стать могучим.

43.11. Святым Тебя,
Ахура, мыслю, Мазда,
Когда меня
Благой достиг Ты Мыслью.
Ваши речи
впервые научили,
Что муки мне
достанутся от смертных,
Пока они
в слова мои поверят.

43.12. Когда Ты мне
об Истине промолвил,
И то, что я
не выполнить не смею:
Встать и идти
до тех пор, как придёт ко мне
Со Сраошей
великая награда –
Две участи:
спасение иль гибель.

43.13. Святым Тебя,
Ахура, мыслю, Мазда,
Когда меня
Благой достиг Ты Мыслью.
Чтобы узнать
моих желаний цели:
Твой долгий век,
который Ты даруешь,
И житие,
что прорицать Ты властен.

43.14. Что другу муж,
знающий благое, даст,
Дай, Мазда, мне –
поддержку и признанье,
Что властен Ты
по Истине доставить:
Встать и идти,
гнать гнателей Ученья,
Со всеми, кто
Твои реченья помнят.

(Перевод И.М. Стеблин-Каменского)

Более подробно история о том, как Заратуштре было явлено откровение, излагается в пехлевийском сочинении «Задспрам». Согласно ей, во время весеннего праздника Заратуштра отправился за водой для приготовления священного напитка хаомы на главную реку Арьяна Вэджи – Вахви Датия («Благозаконная», вероятно, река Урал). Набрав воды и вернувшись на берег, он увидел существо, облаченное в одежды из света. Это был Воху Мана, воплощение Благой Мысли, который привел Заратуштру в место, где его встретили Ахура Мазда и еще пять сияющих существ. Вкупе с Воху Мана эти существа – Аша Вахишта (Лучшая Истина), Хшатра Вайрья (Власть Желанная), Спента Армайти (Святое Благочестие), Хаурватат (Здоровье) и Амертат (Бессмертие) – в последующем зороастризме составили шестерицу Амеша Спента (Бессмертных Святых), представляющих собой гипостазированные благие качества Единого Бога. «Тела, в которые входит Ахура Мазда, – это прекрасные Амеша Спента» (Яшт 13.81).

Коренное отличие зороастризма от древней иранской религии заключается в том, что Заратуштра провозглашает Ахура Мазду единственным несотворенным Богом, творцом мира, включая все остальные божественные сущности:

«В своих “Гатах” Заратуштра, помимо Ахура-Мазды и семи Бессмертных Святых, обращается к “другим Ахурам” (которыми могут быть только Митра и *Воуруна Апам Напат). Он также называет по имени несколько более мелких язат – Сраошу, Аши, Гэуш Ташана, Гэуш Урвана, Тушнамайти, Ижу – существа, которые, как представляется, заслуживают упоминания в его гимнах из-за своей тесной связи с ритуалами жертвоприношения и богослужения. Слова пророка ясно предполагают, а предание заявляет, что все эти существа были частью творения Ахура-Мазды, призванными к бытию, чтобы помочь ему в борьбе с силами зла, и обязанными ему верностью и подчинением. В этом заключается единобожие Ирана, проповедовавшееся Заратуштрой и поддерживавшееся несмотря на любые трудности его последователями вплоть до XIX в.: что в начале один Ахура-Мазда существовал как достойное поклонения существо, единственный язата, совершенно мудрый, справедливый и благой. Он – единственный нетварный Бог и первопричина всего, что есть хорошего на небе и на земле, в чувственном и бесчувственном мире, потому что после приведения к бытию своих божественных помощников он перешёл через них к творению мира и всего хорошего в нём в ходе дальнейшей борьбы со злом и приведения его в конечном счёте к небытию. Заратуштра видит в нём “творца жизни” (datar-angheush) (Ясна 50.11), и его постоянный эпитет в зороастрийских писаниях и молитвах – Dadvah или Dadar (“Творец”)… Поскольку его творение включало все благие менее значительные божества, они, язаты зороастризма, не могут по своей сути называться “богами”, потому что это слово означает независимых божественных существ языческого пантеона, – и поразительно, что древний иранский термин для “бога” (baga) редко используется в “Авесте”» (Mary Boyce. A History of Zoroastrianism. Vol. 1. Leiden/Koeln. 1975. P. 195-196).

Единственным совечным Ахура Мазде является Ангхро Майнью («Злой Дух»), который, в противоположность ему, избрал для себя зло. В одной из ключевых Гат, составляющей Ясну 30, об этом говорится так:

30.2. Внимайте мне ушами,
взирайте мыслью ясно:
Две веры различенья,
Для каждого – своя
Перед концом великим,
который нам вершится.

30.3. Два духа изначала –
как близнецы в явленьи
И мыслию, и словом,
и делом – благ и зол.
И прав лишь благодатный
из двух, а не злодей.

30.4. Когда эти два духа
сошлись, то изначала
Создали жизнь и смерть,
то бытие, что после, –
Для лживых наихудшее,
а праведному – лучшее.

30.5. Из двух дух Лживый выбрал
деянье наихудшее,
А Дух Святейший – Истину,
одет крепчайшей твердью,
Как те, что ублажают
Ахуру правдой Мазду.

(Перевод И.М. Стеблин-Каменского)

Откровение Заратуштры было подлинной революцией в человеческой нравственности, потому что оно провозгласило, что два изначальных Духа еще до начала мироздания в соответствии со своей собственной волей избрали для себя противоположные нравственные пути, показав тем самым образец выбора, который должен сделать в своей жизни каждый человек. Выбор между путями Ахура Мазда предоставил человеческой воле. В нем смысл существования каждого человека и мира в целом. Можно сказать, что в метафизическом плане религия Заратуштры в определенной степени является дуализмом, потому что провозглашает изначальность и несотворенность двух начал. Однако она не утверждает, что изначально также и противоборство этих начал, – нет, оно является следствием их свободного выбора.

К тому же, хотя Ангхро Майнью был совечен Ахура Мазде в прошлом, он не будет ему совечен в будущем, ибо Страшный суд грозит ему гибелью: «Исполнение моего долга и моих обязанностей в том, чтобы думать, что Ахура Мазда существует, что Он вечно был и вечно пребудет и что Он [пребывает] в бессмертном владычестве, бесконечности и чистоте, а Ангхро Майнью – в небытии и разрушении… [Ангхро Майнью] существовал [и тогда], когда [еще] не был в творениях [этого мира], будет существовать [и тогда], когда он не будет [более находиться] в творениях Ахура Мазды, [но] в конце концов будет уничтожен» (Избранные наставления первых учителей. 3, 11).

Кроме того, Злой Дух никоим образом не является предметом религиозного поклонения. Поэтому было бы неправильно утверждать, что определенная метафизическая дуалистичность зороастризма как-то компрометирует его монотеистичность. С другой стороны, она позволяет вполне удовлетворительно решить вопрос о теодицее, который с большим трудом для человеческой нравственности находит решение в рамках строгого метафизического монизма.

Ангхро Майнью имеет в своем подчинении целый ряд сотворенных им бесов, из которых главным является Айшма («Буйство» или «Ярость»), покровительствующий насилиям, грабежам, убийствам и разбойничьим набегам. Именно он побуждает людей к кровавым жертвоприношениям, которые Заратуштра решительно осуждает, порицая «лживых жрецов, изводящих скот».

В Гатах Заратуштра именует Единого Бога то Ахурой («Сущим» или «Господом»), то Маздой («Премудростью»), то Спента Майнью («Святым Духом»), указывая тем самым на его триипостасность. В позднейшем зороастризме две первые ипостаси обычно объединяются, а третья несколько обособляется. Уже сам Заратуштра проводит различение между миром духовным (меног) и миром телесным, буквально «костным» (гетиг). Ахура Мазда считается единоличным творцом духовного мира, а Святой Дух воплощает его волю в существах телесного мира. Именно в зороастризме было впервые выражено то представление о разделении бытия на мир идей и мир вещей, которому суждено было впоследствии сыграть такую огромную роль в европейской философии. При этом нужно отметить, что в отличие, скажем, от платонизма, лучшим из двух миров в зороастризме считается телесный, потому что именно в нем разворачивается вселенское сражение со злом.

Сотворив духовный мир, включая Бессмертных Святых и другие божественные сущности, именуемые язата, Ахура Мазда приступил к творению из ничего телесного мира, которое состояло из шести ступеней. Первым было создано металлическое небо, имеющее вид яйца, достигающее своей вершиной Анагранам Раучама («Бесконечного Света») – обители Бога. Второй была сотворена вода. Третьей была сотворена Земля, помещенная в середине неба наподобие яичного желтка в середине яйца. В небе, между Бесконечным Светом и Землей, Ахура Мазда поместил неподвижные звезды во главе с Полярной звездой в середине неба, Луну и Солнце. Четвертыми были сотворены растения. Пятым был сотворен первозданный Бык (знаменующий животный мир в целом) – в центре земли, в Арьяна Вэдже, на берегу реки Датия. Наконец, шестым был создан первочеловек – Гайа Мартан («Жизнь Смертная»), также в Арьяна Вэджа, на берегу Датии. Человек и Бык были созданы из земли и призваны произвести богатое потомство людей и скота. Так завершилась первая из трех зороастрийских эр – эра Творения (по-пехлевийски Бундахишн).

Телесный мир, хотя он и был совершенным, все же, в отличие от мира духовного, оказался уязвимым для сил зла, чем не преминул воспользоваться Ангхро Майнью. Поднявшись из своего обиталища – Дужахвы («Плохого бытия»), он пробил металлическую небесную сферу и ворвался в мир вместе с созданными им бесами. В каждое из благих творений Ахура Мазды он внес какой-либо изъян: большую часть вод сделал соленой, образовал на земле пустыни, испортил огонь дымом, иссушил растения, убил Быка и Человека и заселил землю вредными тварями. Нападение Ангхро Майнью ознаменовало начало второй эры – Смешения (по-пехлевийски Гумезишн), когда мир более не является исключительно благим, но сочетает в себе добро и зло. Каждый человек должен принимать участие во вселенской битве добра против зла.

Именно в Эру смешения людям был послан пророк – Заратуштра, чтобы наставить их на истинный путь, который в зороастризме описывается тройственной формулой хумата – хухта – хваршта («добрые мысли – добрые слова – добрые дела»). После смерти каждого человека его душа попадает на мост Чинват («Разлучитель»), где ее ожидает суд. Во время суда мысли, слова и дела человека взвешиваются на весах. Если добрые перевешивают, то душа в сопровождении прекрасной девушки пересекает широкий мост и воспаряет в небесный рай. Если же перевешивают злые, то мост становится узким, как лезвие, и отвратительная ведьма тащит душу грешника в ад, где ее ожидает «долговечная тьма, дурная еда и стоны» (Ясна 31, 20).

Хотя Первочеловек был погублен Ангхро Майнью, его семя произвело первую человеческую пару Машйа («Смертный») и Машйои («Смертная»). В зороастрийском вероучении с ними связана история о первородном грехе. Напутствуя Смертного и Смертную, Ахура Мазда заповедал им жить согласно с правдой и не поклоняться Ангхро Майнью и его слугам – бесам, в противном случае в их души и тела вселится зло. Однако люди, первоначально беззаботно наслаждавшиеся жизнью, пренебрегли этой заповедью, решив, что их благоденствие будет вечным. Когда они признали творцом мира Ангхро Майнью, он проник в их души и сделал их грешными и злыми. Вскоре они стали ощущать муки голода. Они поймали и съели белую овцу и совершили множество других грехов, с каждым из которых сила бесов возрастала. В конечном счете бесы принудили первую человеческую пару совершить им поклонение. Когда Машйа и Машйои умерли, их грешные души попали в преисподнюю, где они ожидают конца света и Страшного суда. Однако до своей смерти они успели породить семь пар детей, от которых произошло все остальное человечество.

Самым знаменитым из дозаратуштровских правителей мира был царь Йима, который стал первым из смертных, с которым разговаривал Бог. Его царствование в полярной прародине ариев было золотым веком, когда не было ни мороза, ни зноя, ни старости, ни смерти. По прошествии трехсот лет люди и животные расплодились настолько, что им стало тесно. Тогда Йима при помощи двух чудесных орудий, подаренных ему Ахура Маздой (вероятно, рога и кнута), расширил землю на треть в южную сторону (отражение расселения арийских племен с севера на юг). Так же он поступал еще два раза по прошествии еще двух трехсотлетий.

Вслед за этим Ахура Мазда открыл Йиме, что на мир надвигаются страшная зима, холод и снегопад (т.е. ледниковый период). Когда же снега растают, земля окажется затопленной и все живое на ней погибнет. Чтобы спасти людей, животных и растения, Йима, следуя божественному указанию, построил из мокрой земли крепость Вара («Укрытие») в виде трех концентрических кругов стен с девятью воротами во внешнем круге, шестью в среднем и тремя во внутреннем (описание Вары довольно точно соответствует открытым в южноуральских степях крепостям андроновской эпохи, самой известной из которых является Аркаим). В сооруженную им крепость Йима собрал людей, а также по паре от всех животных и растений, чтобы они смогли пережить грядущую катастрофу. Обитатели Вары пребывали в благоденствии в своем убежище, где звезды, Луна и Солнца казались заходящими и восходящими один раз в году, а год казался одним днем. Так продолжалось до грехопадения Йимы.

О том, какой именно грех совершил Йима, иранские источники говорят довольно противоречиво. Заратуштра в Гатах (Ясна 32, 8) ставит ему в вину то, что он «смертным поклялся: Скот – нам бог». В пехлевийском «Ривайате» говорится, что он возомнил себя богом и творцом мира и был за это низвергнут в ад. Во 2-м фрагарде «Видевдата» рассказывается о том, что Ахура Мазда предложил Йиме стать хранителем и носителем веры, на что тот ответил отказом, сославшись на свою непригодность для столь трудной задачи. Йима согласился стать лишь хранителем, защитником и наставником мира, оставив, таким образом, миссию пророка Единого Бога Заратуштре. Тем не менее «Видевдат» указывает, что в Варе царил закон Мазды, а его обитателям покровительствовала фраваши (бессмертная предсуществующая душа) самого Пророка, которому еще только предстояло родиться.

После окончания Эры смешения наступит черед третьей, последней эры – Разделения (по-пехлевийски Визаришн), когда добро будет вновь полностью отделено от зла. Откроет ее пришествие Спасителя (по-авестийски Саошьянт, буквально «Полезный»), который будет рожден чудесно зачавшей девой:

«Авестийское слово со значением “благо” (savah) имеет тот же самый глагольный корень, что и saoshyant – термин, имеющий огромную важность в зороастризме. Форма saoshyant является действительным причастием будущего времени, следовательно, её буквальное значение (при использовании в субстантивированном виде) – “тот, кто принесёт благо”, “будущий благодетель”. Три раза это слово используется в Гатах в единственном числе, и обычно считается, что в этих отрывках Заратуштра использует его в качестве косвенного обозначения самого себя. В Ясне 48.9 оно даже чередуется с выражениями в первом лице единственном числе (“Когда узнаю (это)? … Пусть Спаситель знает о своей награде”). Ясна 45.11 представляет собой тёмный стих, для которого был предложен ряд переводов, но он содержит упоминание о “вере Саошьянта” (saoshyanto … daena), и эта фраза вновь повторяется в Ясне 53.2. Обычно это выражение понимается как обозначение собственного откровения Заратуштры, но Ломмель полагал, что, по крайней мере, в последнем отрывке указывается на учение ещё более великого человека, который, как считал пророк, должен был прийти после него и увенчать его труд. Хотя подобное истолкование текста, взятого в изоляции, может выглядеть не очень убедительным, оно согласуется в тем фактом, что в течение веков зороастрийцы питали глубокую и горячую надежду на будущего спасителя. То, что эта надежда была порождена самим пророком, представляется почти несомненным, если учесть глубину его веры и то, что он должен был понимать, что Фрашокерети не наступит при его собственной земной жизни. Представляется, что Ясна 43.3 прямо указывает на эту надежду: “Пусть муж благой достигнет лучшего, Путям прямым к спасенью учит Для плотского и мысли бытия, Ведущим к тем, где Ты живёшь, Ахура, Святой и верный, благородный Мазда”» (Mary Boyce. A History of Zoroastrianism. Vol. 1. Leiden/Koeln. 1975. P. 234-235).

Авеста (Яшт 19) описывает Фрашокерети так:

В жизнь превращая создание
Без умирания, без увядания
И без истления,
Вечноживущую, вечнорастущую
И самовластную,
Из мертвых восстанет
И явится вживе
Бессмертный Спаситель
И мир претворит.

Бессмертными станут
Избравшие Истину,
А Ложь пропадет –
Исчезнет туда же,
Откуда пришла
На праведных гибель,
Их рода и жизни,
Исчезнет злодейка,
Исчезнет злодей.

(Перевод И.М. Стеблин-Каменского)

По земле потечет река расплавленного металла. Через нее должны будут пройти все люди, и, как утверждает «Бундахишн», «для праведных она покажется парным молоком, а нечестивым будет казаться, что они во плоти идут через расплавленный металл». На этот раз все грешники будут уничтожены навсегда, как и бесы во главе с самим Злым Духом. Праведники же обретут бессмертие в преображенных телах и будут вечно вкушать блаженство в царстве Бога на земле. Таким образом, зороастризм был первой религией в истории человечества, которая с полной определенностью провозгласила линейность истории:

«…Основатель [зороастризма] первым стал проповедовать “великое учение о том, что вся история… представляет собой единство”. В своих Гатах Заратуштра бросает взгляд назад – на “минувшую вечность” и начало времен и вперед – на Страшный суд и “грядущую вечность” и воспринимает все, что находится между ними, как часть космической борьбы между добром и злом, ведущей к окончательному поражению последнего и тем самым осуществлению замыслов Бога; в связи с этим он и был назван “первым апокалиптиком”. Вероятно, некоторые части его учения уже являлись древними, будучи элементами долгой пророческой традиции, восходящей не только к прото-индо-иранским, но даже и к прото-индо-европейским временам, но в целом оно определенно было “революцией в богословии”, великим новым учением огромного этического и интеллектуального размаха, и поскольку его основной смысл заключался в морали, Заратуштра был страстно озабочен торжеством окончательной справедливости в конце времен, то есть тем, что в исследованиях иудаизма именуется “апокалиптической эсхатологией”. Знания об этом пророк просил у самого Бога: “Тебя я вопрошаю, Господи, о том, что приходит и придёт” (tâ-thwâ peresâ ahurâ ýâ-zî âitî jêñghaticâ) (Ясна 31.14). Представляется, что Заратуштра, признавая в конечном счете, что сам не доживет до тех времен, когда произойдут эти события и на земле будет установлено Царство Божие, учил, что после него придет некто больший его, другой “саошьянт” или благодетель, который возглавит силы добра в последней великой битве» (Mary Boyce. On the Antiquity of Zoroastrian Apocalyptic // Bulletin of the School of Oriental and African Studies. University of London. Vol. 37, part 1. 1984. P. 57).

«Зороастр стал первым, кто учил о суде над каждым человеком, о рае и аде, о грядущем воскресении тел, о всеобщем Последнем Суде и о вечной жизни воссоединившихся души и тела. Эти представления стали впоследствии известны религиям человечества, они были заимствованы иудаизмом, христианством и исламом» (Мэри Бойс. Зороастрийцы. Верования и обычаи. М., 1988. С. 39-40).

«Идеи о суде над каждым человеком, о рае и аде, о посмертном воздаянии и наказании, о будущем воскрешении, о пришествии Спасителей, о Последнем Суде над всеми и о вечной жизни вновь соединившихся души и тела, высказанные Заратуштрой, оказали большое влияние на религиозные искания человечества, были усвоены другими религиями. В периоды своего владычества зороастризм воздействовал на религии, приверженцы которых подпадали под власть господствовавшей зороастрийской церкви или просто общались с зороастрийцами, и исследователи находят и в иудаизме, и в христианстве, и в исламе, и в буддизме многие элементы, восходящие к древнеиранским верованиям или учению Заратуштры. Достаточно отметить тот факт, что слово для обозначения рая, например, во многих языках восходит (через греческое посредство) к иранскому “пара-дайза” (букв. “огороженный [сад]”). <…> Историки религии замечают…, что только в зороастризме идеи о суде, рае или аде и о воскрешении находятся будто бы в логическом соответствии друг с другом. В других религиях, будучи заимствованными, они вступают в противоречия. Ведь по Заратуштре, спасение каждого человека зависит от всех его мыслей, слов и дел. В этом случае День Суда имеет особый смысл: человек сам несёт ответственность не только за свою душу, но и за весь мир» (История Востока. Т. 1. Восток в древности. М., 1997. С. 589-590 (Глава XXXIII. Коренные перемены в мировоззрении. 4. И.М. Стеблин-Каменский. Проповедь Заратуштры)).

Проповедь Заратуштры, осуждающая старых богов и старые ритуалы и провозглашающая нравственную ответственность каждого человека за мысли, слова и поступки, не вызвала понимания в его племени. Из соотечественников Заратуштре удалось обратить в новую веру только своего двоюродного брата Маидйоманха, после чего Пророк был изгнан из родной общины. Примерно десять лет он провел в скитаниях по разным областям, где его проповедь вызывала гонения со стороны местных правителей и жрецов. Но когда он пришел в страну, которой правил царь Виштаспа, тот выслушал Заратуштру и принял его веру, а примеру царя последовала и все племя. Однако обращение Виштаспы вызвало войну с соседними племенами хионитов, которая продолжалась долгие годы с переменным успехом, но закончилась победой зороастрийцев. После этого Заратуштра прожил еще много лет и, согласно легенде, погиб в возрасте 77 лет от меча одного из противников веры в Единого Бога.

Вместе с расселяющимися арийскими племенами зороастризм постепенно распространился в южном направлении. «Считается, что в середине II тысячелетия до н.э., в бронзовом веке, во времена боевых колесниц, индоарийцы двинулись из степей через Среднюю Азию на юг, где сокрушили (как открыли археологи) довольно развитые цивилизации. Затем, повернув на юго-восток, они прошли через горные перевалы и завоевали страну, по имени которой стали называться индоарийцами. Иранцы, двигаясь по их следам, отклонились на юго-запад и заняли Иранское нагорье. Народ Авесты, видимо, был в тылу этой второй большой миграции, потому что осел в Средней Азии…» (Мэри Бойс. Зороастрийцы. Верования и обычаи. М., 1988. С. 51).

Первоначально веру Заратуштры исповедовали только племена, занимавшие восточную половину иранского мира, однако постепенно она распространилась и у западноиранских народов – мидян и персов. Их предки расселились на Иранском плато (мидяне – на севере, персы – на юге) на рубеже II-I тысячелетий до Р.Х. В 9-8 вв. до Р.Х. мидяне образовывали шесть племен, одним из которых было племя магов. Видимо, именно оно первым среди западных иранцев приняло веру в Единого Бога, потому что именно из него на протяжении нескольких последующих столетий происходили зороастрийские священники у мидян и персов. В конце 8 в. до Р.Х. мидяне были покорены ассирийцами, но около 671 г. восстали и создали единое независимое государство. Официальной религией Мидии стал зороастризм, а маги стали священниками при дворе мидийских царей в Экбатанах. После завоевания Мидии в 550 г. до н.э. родственными иранскими племенами персов зороастризм сделался официальной религией мировой Персидской Империи.

Представление о религиозных воззрениях персидских царей из династии Ахеменидов можно составить по их дошедшим до нас надписям. Наибольший интерес в этом отношении представляют надписи Дария I (522-486 гг. до Р.Х.) и Ксеркса (486-465 гг. до Р.Х.). О происхождении Дария из благочестивой зороастрийской семьи можно судить уже по тому, что его отец носил имя Виштаспа, т.е. был назван родителями в честь царственного покровителя Заратуштры.

Надпись Дария, высеченная на скале в местности Бехистун в 521-520 гг. до Р.Х. в ознаменование восшествия царя на престол, в частности, гласит: «Говорит Дарий-царь: Милостью Ахура Мазды я – царь, Ахура Мазда дал мне царство. <…> В этих странах человека, который [был] верен мне, я вознаграждал, человека, который был вероломен, я строго наказывал. Милостью Ахура Мазды эти страны следовали моим законам. Как я говорил им, так они делали. <…> Я поставил народ на место, и Персию, и Мидию, и другие страны, как прежде. Я вернул обратно то, что было отнято. Я это сделал милостью Ахура Мазды. Я добился того, что поставил наш дом на его прежнее место. Я милостью Ахура Мазды добился, чтобы маг Гаумата не захватил наш дом. <…> Говорит Дарий-царь: страны эти, которые стали мятежными, – ложь [драуга – персидская форма авестийского слова друдж] сделала их мятежными. <…> Ты, который будешь царем впоследствии, берегись крепко от лжи. Человека, который будет лжив, наказывай сурово, если ты будешь думать: “Пусть моя страна будет невредимой”. <…> Эти эламитяне были вероломны и не почитали Ахура Мазду. Я почитал Ахура Мазду. Милостью Ахура Мазды я с ними поступил так, как мне хотелось. <…> Говорит Дарий-царь: пусть будет счастье и в жизни и после смерти тому, кто почитает Ахура Мазду».

Еще более ярко зороастрийская этика выражена в надписи Дария из Накши-Рустама: «По милости Ахура Мазды, я таков, что я – друг правых, я – недруг злых. Я не желаю, чтобы слабым делали зло сильные, и я не желаю, чтобы сильным делали зло слабые. Того, что правдиво, того желаю… Я не желаю, чтобы кто-либо делал зло; но я не желаю и того, чтобы кто-либо, делающий зло, не был наказан» (В, 6-12, 19-21).

Еще более последовательным приверженцем зороастрийского единобожия был сын Дария Ксеркс. Геродот сообщает, что во время своего похода на Грецию он обсуждал с магами все важные решения (VII. 19, 37, 43, 113, 191). Он также решительно боролся с остатками культа древнеиранских божеств-дэвов, о чем свидетельствует его «антидэвовская» надпись, составленная в 486-480 гг. до Р.Х. на трех языках – персидском, эламском и вавилонском. Первый параграф надписи является вступительной формулой к официальным надписям Ахеменидов, введенной в обиход Дарием I: «Бог великий Ахура Мазда, Который создал эту землю, Который создал это небо, Который создал человека, Который создал благоденствие для человека, Который сделал Ксеркса царем, единым над многими царем, единым над многими повелителем».

Далее Ксеркс описывает свои действия по укреплению единобожия: «Говорит Ксеркс-царь: когда я царем стал, была среди этих стран <…> [такая], где было волнение. Потом мне Ахура Мазда помощь подал. По воле Ахура Мазды эту страну я сокрушил и ее на [прежнее] место поставил. И среди этих стран была [такая], где прежде дэвы почитались. Потом, по воле Ахура Мазды я этот притон дэвов разгромил и провозгласил: “Дэвов не почитай”. Там, где прежде дэвы почитались, там совершил поклонение Ахура Мазде и небесной истине [арта – персидский вариант авестийского слова аша]. И другое было, что делалось дурно, я сделал, чтобы было хорошо. То, что я сделал, все [это] я сделал милостью Ахура Мазды. Ахура Мазда подал мне помощь, пока я не выполнил дело. Ты, который со временем подумаешь: “Чтобы мне быть счастливым при жизни и чтобы мне по смерти быть приобщенным к истине”, следуй тому закону, который Ахура Маздой установлен, чти Ахура Мазду и истину небесную. Человек, который следует тому закону, который установлен Ахура Маздой, и чтит Ахура Мазду и истину небесную, он и при жизни будет счастлив и по смерти приобщится к истине. Говорит Ксеркс-царь: меня да хранит Ахура Мазда от [всякой] скверны, и мой дом, и эту страну. Об этом я прошу Ахура Мазду. Это мне Ахура Мазда да подаст».

Однако при всей зороастрийской набожности Ахеменидов по отношению к подвластным им народам в общем и целом они проводили политику религиозной терпимости. Суть ее заключалась в отождествлении верховного божества покоренного племени с Ахура Маздой. Подобным образом в Вавилоне местным проявлением Единого Бога считался Мардук, а в Египте – Ра. Точно так же иранцы отождествили с Ахура Маздой и верховного бога евреев – Яхве. Об этом недвусмысленно свидетельствует указ Кира Великого (558-530 гг. до Р.Х.) о восстановлении Иерусалимского храма, изданный после завоевания персами Вавилона в 539 г. до Р.Х. Его текст дошел до нас в составе Книги Ездры: «В первый год Кира, царя Персидского, во исполнение слова Яхве из уст Иеремии, возбудил Яхве дух Кира, царя Персидского; и он повелел объявить по всему царству своему, словесно и письменно: Так говорит Кир, царь Персидский: все царства земли дал мне Яхве, бог небесный; и он повелел мне построить ему дом в Иерусалиме, что в Иудее» (Ездр. 1, 1-2).

Еврейский текст, несомненно, довольно точно передает подлинные слова Кира, как об этом можно судить по выражениям «дал мне все царства земли» и «Бог небесный», которые встречаются в иранских текстах. Разрешение евреям вернуться в Иудею и восстановить Иерусалимский храм вызвало у них доброжелательное отношение к персам, что облегчило влияние зороастризма на религиозные воззрения иудаизма. Уже из приведенного отрывка из Книги Ездры ясно, что и сами евреи признали Яхве проявлением Единого Бога-Творца Ахурамазды, но с еще большей определенностью об этом свидетельствуют слова Второисайи (анонимного еврейского пророка послепленной эпохи, выступавшего под именем Исайи). Он прямо называет Кира «помазанником Яхве»: «[Яхве], который говорит о Кире: пастырь мой, и он исполнит всю волю мою и скажет Иерусалиму: “ты будешь построен!” и храму: “ты будешь основан!” Так говорит Яхве помазаннику своему Киру: Я держу тебя за правую руку, чтобы покорить тебе народы, и сниму поясы с чресл царей, чтобы отворялись для тебя двери, и ворота не затворялись; я пойду пред тобою, и горы уравняю, медные двери сокрушу, и запоры железные сломаю». (Ис. 44, 28; 45, 1, 2).

Более того, Второисайя воспевает Яхве, как творца мира, теми же самыми словами, которыми Заратуштра и его последователи воспевали Ахура Мазду: «Я Яхве, который сотворил все, один распростер небеса и своею силою разостлал землю. <…> Я создал землю и сотворил на ней человека; я – мои руки распростерли небеса, и всему воинству их дал закон я» (Ис. 44, 24; 45, 12). Но для того, чтобы понять со всей определенностью, что означало для иудаизма зороастрийское влияние, необходимо рассмотреть вопрос о том, что представляла собой допленная религия евреев.